В 2007 года гражданин В. Передал гражданину П. сумму в размере 2 500 000 долл. США. О получении денежных средств гражданин П. написал расписку. А спустя более 10 лет гражданин В. потребовал деньги вернуть.
Не получив ответа, гражданин В. обратился в суд с иском о взыскании долга по расписке.
Суд в иске отказал, указав что между сторонами не возникли заемные правоотношения. Ведь в представленной расписке не содержится указаний на обязанность ответчика возвратить полученную денежную сумму.
Гражданин В. вновь обратился в суд, но уже с иском о неосновательном обогащении.
Суд вновь отказал в иске, указав, что факт передачи денежных средств и то, что они переданы не по договору займа, подтвержден, однако срок исковой давности (три года) в данном случае пропущен.
Апелляция согласилась с решением, а вот кассационная инстанция отменила его, направив дело в апелляционную инстанцию новое рассмотрение.
Повторно, рассмотрев дело, суд апелляционной инстанции вынес новое решение. С гражданина П. была взыскана сумма неосновательного обогащения в полном объеме, а также проценты за пользование чужими денежными средствами.
Суд обосновал такое решение тем, что срок должен исчисляться с момента, когда истец узнал или должен был узнать о том, что отношения по договору займа между сторонами не возникли, то есть, с момента вступления в силу решения суда об отказе в иске о взыскании долга по договору займа. Следовательно, срок исковой давности не пропущен.
Кассационный суд с этими выводами согласился.
Однако позиция Верховного Суда РФ была иной (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.05.2021 N 5-КГ21-13-К2, 2-1158/2019).
Начало течения срока исковой давности, говорит ВС РФ, определяется моментом, когда истец, исходя из фактических обстоятельств дела, узнал или должен был узнать о нарушении его прав ответчиком, а не о юридической квалификации правоотношений сторон.
Обращение в суд за защитой права, основанного на несуществующем правоотношении, не влияет на течение срока исковой давности по надлежащему правоотношению, поскольку оно существует вне зависимости от его квалификации сторонами и не возникает после отказа в ненадлежащем иске. Закон не предполагает, что ошибочная квалификация правоотношений может повлиять на момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, и, соответственно, на момент начала течения срока исковой давности.
Гражданин В. указывает, что передал Ответчику денежные средства в отсутствие каких-либо обязательств. Следовательно, суду апелляционной инстанции надлежало установить причину, по которой Истец передал денежные средства Ответчику без установленных на то законом, иными правовыми актами или сделкой оснований, и мог ли в такой ситуации Истец не знать об отсутствии обязательства, по которому он передает Ответчику деньги.
Судом не установлено ни оснований для приостановления течения срока исковой давности в соответствии с п.1 ст.202 ГК РФ, ни факта совершения обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, что прервало бы течение срока исковой давности в соответствии со ст.203 ГК РФ.
Вывод суда апелляционной инстанции о начале течения срока исковой давности с момента вступления в силу решения районного суда об отказе в иске о возврате долга по расписке противоречит указанным выше положениям ГК РФ.
Указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело. Между тем, апелляционная инстанция проигнорировала указания кассации о том, что нижестоящие суды не мотивировали в судебных актах свои выводы о квалификации возникших между сторонами на основании расписки от 2007 года правоотношений.
В итоге дело направлено на новое рассмотрение в апелляционный суд.
